Стихи и проза | Корова под куполом цирка |
|
Папа сказал, что я зарос, как гималайский медведь.
Ещё он сказал:
– Мне некогда, держи деньги и отправляйся в парикмахерскую сам. Пусть тебя приведут в божеский вид. Не забудь сдачу принести. И скажи, чтобы тебя там не прыскали одеколоном.
Я взял деньги и отправился. По дороге зашёл к Борьке. Я решил прихватить его с собой. За компанию.
Борька идти не захотел.
– Слушай, Вовка, – сказал он, – зачем тебе тащиться в какую-то парикмахерскую? В такую далищу! Да ещё зря деньги тратить!
– Ну, а как же? – говорю. – Постричься-то надо?
– Надо.
– Кто ж меня без денег будет стричь.
– Я, – говорит Борька.
– Ты?!. – я прямо расхохотался. – Он меня пострижёт! Слыхали?!.
Борька обиделся.
– Смеёшься? Ну, ладно... смейся, смейся...
– Да как же тут не смеяться? – говорю. – Какой из тебя парикмахер?
– Я сумею! – закипятился Борька. – Я причёски знаю! И постригу тебя совсем бесплатно. Просто так. Задаром!
– Интересно, какие причёски ты знаешь?
– Я знаю даже спортивные. Например, бокс, полубокс. Под бокс стригутся чемпионы, а под полубокс – остальные. Между прочим, Мохаммеда Али знаешь?
– Кто же его не знает. Боксёр, чемпион мира.
– Так вот, он всегда стрижётся под бокс.
– Правда?
– Я же тебе говорил: знаю. Так что смотри уж сам... Я ведь советую тебе как лучше.
– Вижу, Борька, знаешь. Только вдруг ты из меня чучело сделаешь? Пошли лучше в парикмахерскую.
– Я только чуть-чуть! – кричит Борька. – Не понравится – иди в свою парикмахерскую, трать свои деньги! Там тебя достригут.
Тут я подумал: может, и правда?.. Чего тащиться в такую далищу? Да ещё там, наверное, очередь – стой и жди. А тут тебе без всяких. Раз, два и – готово.
– Ладно, Борька, – говорю, – давай! Под бокс. Как у Мухаммеда Али.
– Борька достал из шкафа огромную простыню. Она прямо вся трещала, когда он её разворачивал.
– Вот. Крахмальную простыню для тебя приготовил, а ты...
А я пошёл искать какое-нибудь кресло. Кресла у них не оказалось, поэтому я сел на диван.
– Уселся!.. – сказал Борька. – А сзади как я тебя буду стричь, соображаешь? Садись давай на табуретку.
Я сел. Борька закрутил меня в простыню и куда-то ушёл. Вернулся он в домохозяйском переднике. В руках у него были ножницы и расчёска. Борька стал быстро-быстро, как настоящий парикмахер, щёлкать ножницами и постепенно подходить ко мне.
– Погоди! – кричу ему. – А машинка где?! У тебя машинка-то есть?!
– Какая машинка?
– Какая, какая... Которой стригут!
– Ты хоть знаешь зачем она? – спрашивает Борька.
–Чтоб стричь, - отвечаю.
– А ножницы?
– Тоже.
– Так зачем тебе машинка, я тебя спрашиваю?!
– Кто же стрижёт без машинки?!
– Да эти машинки для чего? Для быстроты! Понятно?! А нам спешить некуда. Я тебя не спеша так постригу, что потом спасибо скажешь.
Я немного успокоился.
– Ладно, – говорю, – давай не спеша. Потому что если спешить, то тяп-ляп получится. Верно?
– Верно.
Борька почикал-почикал ножницами и начал. Здорово так. Только клочки в разные стороны летят. И, главное, ни капельки не больно. Надо же!
– Дай хоть в зеркало посмотреть, – говорю ему.
– Сиди, сиди. Ещё налюбуешься, – отвечает.
Слышу: Борька всё реже и реже чикает ножницами.
– Ну, как там дела? – спрашиваю.
– Где?
– У меня на голове.
– Ничего, – отвечает. – Сиди смирно. Сейчас спереди начну.
Начал он спереди стричь.
– Ну, как там у нас?.. – спрашиваю.
– Что-то, Вовка, не очень...
– То есть как не очень?!
– Вместо бока полубокс получается.
– Ладно, Борька, не горюй! Лишь бы причёска была настоящая. Спортивная.
– Не очень-то, Вовка, она спортивная получается...
Тут я взревел:
– Что-о?!!
Выкарабкиваюсь из простыни, бегу в ванную к зеркалу. Смотрю: я – не я. Глядит на меня кто-то и глаза у него выпучиваются, вот-вот лопнут. Потому что на голове... ну будто двести кошек напали на меня в тёмном переулке. Только что исцарапать не успели.
А Борька стоит сзади, льёт мне на голову одеколон из пузырька и расчёской водит. А тут хоть причёсывай, хоть не причёсывай – всё равно в зеркале не человек виден, а сплошное чудище. Огородное пугало.
– Борька! – говорю.
– Ну что тебе?.. – отвечает дрожащим голосом.
– Ты же меня искалечил!
– Скажешь тоже... искалечил... Что я тебе руку прищемил или ногу вывихнул?
– Ты же мне голову изуродовал!
– Чего ты орёшь: голову, голову!.. Можно подумать, что она у тебя соображать перестала. Ведь я же не нарочно. А не нравится – иди в свою парикмахерскую. Достригайся! Трать там свои деньги!
– Тут достригать нечего! А потом, как я пойду?!.
– Ногами! Как...
– Да ведь меня люди увидят, – с перепугу начнут на дома натыкаться!
– Ну, это мелочи, – говорит Борька. – Полотенце намотаем и пойдём. Между прочим, у индийских фокусников головы всегда полотенцем обмотаны.
– Не хочу я быть индийским фокусником!
– Не хочешь, давай найдём что-нибудь другое.
Мы стали искать. Борька предложил мне свою зимнюю шапку. А какая тут шапка, когда на улице лето. Жара стоит.
– Ты, – говорит он, – завяжешь уши, и получится, будто у тебя зубы. Сильно разболелись, и ты идёшь в поликлинику. Можешь и пальто моё надеть, если тебе стыдно в одной шапке идти. Ну, будто ты весь заболел.
Я чуть не заплакал.
– Ты что? – говорю. – Издеваешься, да?!. Какие зубы, какое пальто?! У меня же голова не в порядке... То есть мне же в парикмахерскую надо!
– Да нет у меня летних шапок! – кричит Борька. – Куда-то все подевались. Видишь: нет! Только одна зимняя. Не одевать же тебе женский платок или шляпку с пёрышком...
И пришлось мне надеть кепку Борькиного дедушки. Такую серую в клеточку. Большую, как морская черепаха. Ей всё не сиделось, и она ползала по моей голове, как живая.
Мы вышли на улицу. Из-за этой кепки я ничего вокруг себя не видел. Борька держал меня за руку, как маленького. И вёл, как слепого.
– Ничего, Вовка, приговаривал он, – не волнуйся. Ты только под ноги смотри, а уж я тебя доведу.
– Не волнуйся, не волнуйся... Парикмахер криволапый. Натворил, а теперь успокаивает...
Дотащились. Стали входить в дверь, а она не открывается.
– Мальчики, вы что хулиганите? Разве можно двери ломать? – сказал какой-то прохожий.
– Мы не хулиганим, – отвечает Борька. – Мы в парикмахерскую.
– Так ведь сегодня парикмахерская не работает. Выходной у них сегодня.
Тут меня зашатало. Приподнимаю козырёк кепки.
– Почему выходной?
– Потому что парикмахеры сегодня отдыхают.
– А я как же?
– Подожди, ты! – перебил меня Борька. – Скажите, пожалуйста, а на Гражданском проспекте парикмахерская сегодня работает?
– А там, кажется, ремонт начался.
– Спасибо, – отвечает Борька.
Прохожий ушел, а мы остались.
– Борька, что делать будем?
– Не знаю, – говорит.
– И я не знаю.
– Придётся тебе, Вовка, потерпеть. До завтра. А завтра с утра – в парикмахерскую. Тебе только ночь переночевать. Заснёшь, а во сне ведь тебе всё равно какой ты...
– А что я дома скажу?
– Скажешь, что парикмахерская закрыта на выходной.
– Это я и без тебя знаю! А про голову?!.
– Скажи, скажи... это...
Борькины ноги затоптались на месте. Я даже подумал, что он сейчас убежит.
– Ладно, – говорю, – веди меня домой.
– Вовка, может ты у меня переночуешь?
– Думаешь, тебе не влетит?
А мне за что?
– А за крахмальную простынь. Ты же её теперь так не сложишь как она была.
– Да, – тяжело вздохнул Борька.
Привёл он меня домой. Звоним. Открывает папа. Я его по брюкам узнал и по тапочкам.
Папа долго стоял в открытых дверях.
– Боря, – спросил он, – ты не знаешь где Вовка? С ним ничего не случилось?
– С ним? Он вот. С ним ничего...
Папа снял с меня кепку.
– Как же ничего, когда он так благоухает. От него пахнет, как от целого розария Ботанического сада.
Борька понюхал меня. Говорит:
– Немножко пахнет. Цветами.
– Это называется немножко? А кто его так немножко оболванил? Неужели это он сам себя умудрился?..
Борька молчит. Я тоже.
– Та-ак...
Тут папа хлопнул меня по шее и рассмеялся. А Борька от папиного смеха вдруг расхрабрился.
– Это я, – говорит, – вашего Вовку так. Я под бокс старался. А парикмахерская оказалась закрытой.
– Получай своё, мастер по причёскам! – сказал папа и хлопнул Борьку. Только он его хлопнул, будто у Борьки такая больная шея, что по ней нельзя треснуть как следует. А ведь мне ещё и от мамы... что-то будет...