Стихи и проза | Приметы бытия конкретного |
|
«К СОЛНЦУ» - книжка на всю жизнь
В 1948-м году я с родителями жил в Усть-Нарве (Эстония). Ходил в школу. В четвертый класс. Время послевоенное, в лесах полно оружия, и нам мальчишкам было не до учёбы. Мы пропадали в окопах, блиндажах. Играли, как теперь говорят, «в войночку». Палили в белый свет, как в копеечку, из пистолетов, карабинов и пулеметов боевыми патронами. Бывало, и хулиганили, стреляя по верх голов редких прохожих на улицах. У милиции тогда до нас руки не доходили…
Из мальчишеского любопытства разбирали мины. Сколько ребят погибло, осталось калеками из озорства и этого любопытства…
И вот в условиях такой «боевой» жизни, однажды я испытал настоящее потрясение совсем иного рода. Оно живо во мне и по сей день…
Частенько встречали мы нашего почтальона с огромной сумкой на плече. Это была женщина средних лет. И, как мне теперь вспоминается, не занудного нрава. Она разносила письма, газеты, журналы. И всегда у нее было несколько книг на продажу. Завидев её, мы спешили к ней, обступали её. Она охотно заговаривала, называя нас шутливо «беспризорниками», предлагала полистать журнал, книжку. Она говорила, что ей хочется наставить нас «на правильный путь».
И вот, как-то, развернул предложенную книжку один из моих приятелей и тут же швырнул ее на траву:
- Тю-у! – воскликнул он. – Да это ж для девчонок!..
- А ну, сейчас же подними книгу!..- строго сказала наставительница.
Книгу поднял другой мой приятель. Раскрыл её и тоже «слепил кислую» физиономию. Ну, и я захотел убедиться в том, что книжка чепуховая и не достойна нашего внимания. Взял ее в руки с уже некоторым отвращением. Раскрыл и по складам, про себя прочёл:
ЛЕМЕЛЕ ХОЗЯЙНИЧАЕТ
Мама уходит,
Спешит в магазин:
— Лемеле, ты
Остаёшься один.—
Мама сказала: —
Ты мне услужи:
Вымой тарелки,
Сестру уложи.
Дрова наколоть
Не забудь, мой сынок,
Поймай петуха
И запри на замок.
Сестрёвка, тарелки,
Петух и дрова...
У Лемеле только
Одна голова!
Схватил он сестрёнку
И запер в сарай.
Сказал он сестрёнке:
— Ты здесь поиграй! —
Дрова он усердно
Промыл кипятком,
Четыре тарелки
Разбил молотком.
Но долго пришлось
С петухом воевать—
Ему не хотелось
Ложиться в кровать.
Кажется, впервые до меня дошло, что слова могут звучать так складно, что их можно записывать в такие забавные короткие строчки, что это может быть так весело, так интересно.
Возвращая книгу почтальону, я всем своим видом старался показать: и зачем только такую ненужную «фигню» делают?..
Однако что-то со мной и с моим лицом сотворилось неладное.
Я вдруг засобирался домой. И ребята, похоже, решили, что я нуждаюсь в скорой домашне-медицинской помощи. Во всяком случае, возражений с их стороны не последовало.
Прилетел домой. Очень долго ныл и причитал, выбивая из матери стоимость книги. Она ничего не могла понять. Не мог же я сказать ей, что в этой книжке одни стихи… Язык не поворачивался. Это же позорище какое! Если о таком узнают мои приятели, то они же меня сначала заклюют насмешками, а потом и водиться со мной перестанут…
И вот выцарапал я у сердобольной моей мамули нужные деньги. Бросился в погоню за почтальоном. Поймал. Она тоже долго не могла понять моей словесной тягомотины. А когда наконец поняла, то так расхохоталась, что я мигом вспотел и стал красным, как огнетушитель.
Книжку она уже продала. Но сказала, что на почте, кажется, есть ещё одна…
На другой день я болтался у почты, как в воду опущенный.
Не заходить же туда самому…
Дождался, укараулил. Она вышла со своею толстой сумкой.
Я подождал, пока она не свернула на тропу меж сосен и – помчался. Догнал. Мне повезло…
Книжку я прятал в самом потаенном месте. И, прежде чем достать, раскрыть, убеждался, что поблизости никого…
Прошло 59 лет. За эти годы я и сам пристрастился к писанию «стихотворной чепухи». А книжка эта стоит у меня в шкафу. На видном месте. Теперь я и прилюдно достаю её с удовольствием. И снова ломаю голову над непостижимостью чуда: время летит, а дружеская улыбка, а тепло большого щедрого человеческого сердца не улетучиваются. Наоборот – участливо греют, поддерживают в трудную минуту, переключая сознание на внимание, на восхищение Солнцем, Небом, Травой и всем живым что копошится в этой траве, поёт в этом небе и невольно славит Создателя… Одаренная душа поэта исполнена неподдельной радости от проникновения в окружающий Мир, от творческого его постижения и от совершения удивительных открытий. Она увлекает нас любовью к человеку труда, дарит нам свои открытия от всей широты своей…
Первая моя книжка стихов, сознательно приобретенная мною, называлась «К СОЛНЦУ». Издана была в Москве. В 1948 году. Написал её поэт Лев Квитко. Этот человек начал сочинять стихи до того как освоил грамоту, чтобы записывать придуманное на бумаге. Он писал по - еврейски. На русский его переводили лучшие поэты того времени С.Маршак, С.Михалков, Е.Благинина, Н.Чуковский, М.Светлов, Т.Спендиарова, Я.Хелемский и многие другие.
Родился он на Украине, в деревне, в 1890 году. Рано остался круглым сиротой. С десяти лет уже был сам себе работник и учитель. Кем только он не был! И маляром, и сапожником, и разносчиком у торговцев кожами, и работником на маслобойне, скитаясь по городам и сёлам. Вместе с ним скитался и его талант, радуя собой всё большее число людей.
Стихи Льва Квитко были в свое время известны детворе всей страны. За свой труд поэт был даже награжден орденом. И вместе с тем страна наша была в ту пору очень больна. Потому что только в очень больной стране расстреливают детских поэтов как врагов…
Не стало поэта Льва Квитко. А стихи остались. Они не устарели, не потускнели за прошедшие десятилетия. Они остались нужными людям. Потому что они настоящие. Потому что настоящие стихи – всегда чудо, остающееся во времени.
6 февраля 2007