Стихи и проза | Там, где трещат мотоциклы |
|
Спускался я раз по лестнице. Уже дошёл до второго этажа. Смотрю: на площадке, в самом углу, стоит будильник. Настоящий. Со стрелками и с блестящей чашечкой – из которой ещё звон получается.
«Вот здорово! – думаю. – Только его, может, скоро заберут... Подожду – вдруг за ним никто не придёт».
Прошла тётя сверху. Увидела будильник и говорит:
– Дожили! Будильниками стали бросаться. Того и гляди, скоро телевизоры под ногами будут путаться.
И тут мне даже жарко стало. Вдруг он и правда ничей.
Только тётя прошла, хлопнула дверь, и кто-то побежал вверх по лестнице. Бежит и свистит. Дядька какой-то. Посмотрел он на меня. Остановился. Потом посмотрел, куда я смотрю.
– Ага! – говорит. – Будильничек с малиновым звоном! Твой?
– Нет, – отвечаю.
Дядька взял в руки будильник. Приставил к уху, послушал, покрутил ручки, постучал ногтем по стеклу, опять послушал.
– Хороший будильник, только, видать, заболел – не тикает и не такает.
– Он не больной – он железный, – говорю я дядьке.
– Железный-то железный, а вот взял и заболел. Послушай.
Я приставил ухо – и правда, совсем не слышно, чтобы в нем тикало.
– Не дышит?
– Не дышит, – говорю.
– Вот возьми и попробуй вылечить.
– А можно? Взять?..
– Конечно, чудак! Не проветриваться же его сюда выставили, а для таких любознательных, как ты. Бери и курочь его на здоровье! – Дядька хлопнул рукой меня по затылку, подмигнул, присвистнул и побежал дальше. Хороший такой дядька – сразу видно. И по затылку хлопнул не больно.
Я схватил будильник и – домой. «Ну, – думаю, – сейчас его вылечу. Может, он только чуть-чуть больной. Может, в нём одно колёсико за другое нечаянно зацепилось. Я их расцеплю – всё будет в порядке. В будильнике ведь что? Одни колёсики с зубцами, а остальное – стрелки».
Прибежал домой. Сел за стол. Только хотел взяться за дело – тут подумал: «Я вот вылечу будильник, а про это никто не узнает. Ни Борька, ни Вадька, ни Толька».
Привязал я будильник шнурком от ботинка к руке, чтобы не потерялся, и побежал к Борьке.
Звоню. Открывает Борька, как всегда, в своей тельняшке. Ему её дедушка сшил. Собственными руками. Потому что дедушка когда-то был моряком. Борька говорит, что тельняшку дедушка сшил суровыми морскими нитками.
– Вон уже сколько часов, – говорю, – а ты всё за мной не заходишь!
– А мы и не договаривались... Постой, постой, а это что?!
– Не видишь что ли? Будильник. Его на руке носить можно...
Борька схватил мен я за руку, нагнулся. Рассматривает стрелки и цифры.
– Ха-ха-ха! – засмеялся вдруг. – наручный будильник!.. Вовка, так ведь он когда зазвенит, так у тебя рука затрясётся знаешь как?!
– Ну и пусть трясётся. Только он пока ещё не работает.
– Так чего же ты его на руку нацепил?! Хвастаться, да?
– Я его, может, починять буду. Вот...
– А что?.. Правильно, Вовка! Мы его знаешь как здорово починим! Давай вместе, а то ты что-нибудь не так сделаешь.
– Давай, конечно. Я ведь потому и к тебе прибежал, чтобы вместе...
Мы отвязали будильник от моей руки и положили его на стол.
– Ты хоть знаешь из чего он состоит? – спросил Борька.
– Знаю. В нём колёсики и стрелки. Колёсики с зубцами.
– А пружина?! – закричал Борька.
Про пружину-то я совсем забыл.
Борька принёс отвёртку и молоток. Молоток здоровый – больше будильника. Я испугался. Тюкнешь таким чуть-чуть - часы всмятку превратятся.
– А молоток зачем, - спрашиваю.
– Подожди, ещё пригодится, - отвечает Борька.
Сняли мы ручки, которыми заводят. Отвинтили три винтика, стали снимать крышку, а она не снимается. Борька всё лезет:
– Дай я чуть-чуть молотком...
– Да ты что?! Ты своим молотком лучше гвоздь в подоконник забей!
– В подоконник?.. А зачем? – удивился Борька.
– Пригодится, – говорю.
– Я вот сейчас тебе дам – узнаешь, как пригодится!
Нам никак было не справиться с крышкой, и я сказал:
– Давай. Только осторожно.
– Не учи учёного.
Борька зажмурил один глаз, чтобы прицелиться, зачем-то два раза размахнулся и тюкнул. Он хорошо тюкнул – крышка так и отскочила. Только смотрим: что такое? Вместо красивого круглого стекла – одни дребезги.
– Ты зачем стекло разбил?! – закричал я.
– А ты чего орёшь?! Я же тебе крышку отколотил!
– А стекло кто разбил?! Кот Барсик?!
– Не знаю. Я вот куда попал – по железу.
– А молоток чей?!
– Чей, чей...
– Да! Чей?!
– Ну, мой...
– А ещё говоришь, что не ты разбил... Оставайся со своим молотком, а я и без тебя часы починю. Мастер – только стёкла разбивать.
– Ну и уходи со своим будильником. Он у тебя всё равно отставать будет.
– Это мы ещё посмотрим, - говорю.
Дома я взял отвёртку из маминой швейной машинки и стал отворачивать маленькие блестящие винтики. Потом вытащил колёсики и всё очень быстро разобрал. «Эх!.. Хорошо, что нет этого Борьки с молотком, - подумал я, - а то стоял бы и стонал: «Дай стукну, дай стукну...» А ведь это часы – не что-нибудь! Тут надо всё аккуратно, а он молотком... Никакого соображения нет у человека...»
Я работал, думал вот так вот про Борьку – и вдруг из будильника выскакивает что-то чёрное и – з-з-знь! Прямо у самого моего уха. Я так вздрогнул, что отвёртка тоже куда-то улетела. Я её не нашёл, а нашёл то, что вылетело из будильника. Это была простая железная пружина.
Мама позвала меня обедать. За столом я торопился, чтобы скорее приняться за дело.
В дверь кто-то позвонил. Я побежал открывать. Это был Борька.
– Ну?.. Починил? – спросил он.
– Осталось пустяки, – говорю.
– А мне можно? Я без молотка пришёл...
Тогда заходи, – говорю, – только не мешай работать.
– Я тебе помогу что-нибудь держать что-нибудь.
– Знаю я, какой ты помогальщик...
– Вы чего там в дверях шепчетесь? – крикнула мама. – Боря садись с нами обедать.
– Спасибо, я уже обедал.
– А у нас сегодня кисель черничный, – сказала мама, – может, выпьешь стаканчик за компанию с Вовкой?
– Кисель?.. Выпью. Только вы мне два стакана налейте. Я уже третий день стараюсь поправляться и ем помногу, – сказал Борька.
– Слышишь, Вовка, какой Боря молодец! Этак он тебя через неделю одной левой поборет.
Борька тяжело вздохнул.
– Нет. Через неделю не поборю. Может, дней через семь... И то не знаю.
Не успел я съесть второе, как Борька справился с киселём и пошёл в комнату. Тут я стал есть ещё быстрее, потому что этот Борька хоть и без молотка пришёл, а всё равно что-нибудь да натворит.
Вдруг слышу: звенит. Будильник звенит, а Борька во всю громко чихает. «Вот так, – подумал я, – без меня зазвенел. И Борька чихает... Наверно, чтобы все слышали, что будильник не сам починился, а это он, Борька, его исправил».
Тут мне кисель показался горьким. И кто их только придумал эти кисели. И второе тоже... Из-за этих обедов ничего настоящего в жизни не сделаешь. Мне стало грустно, потому что так за киселями можно всю жизнь просидеть.
Я пошёл к Борьке.
– Здорово, – говорю, – быстро ты починил. И меня не подождал. А говорил, вместе будем...
Борька поднёс к моему уху будильник и стал им трясти. В будильнике зазвенело.
– А чего ты его трясёшь? – спрашиваю.
– Да я вот... сложил в него все винтики и колёсики. Тебя жду, чтоб вместе начинать.
Я от этих Борькиных слов так обрадовался, что чуть до потолка не подпрыгнул.
– Знаешь, Борька, – говорю, – ты настоящий друг!
– Конечно, – отвечает. – Я вот отвёртку твою нашёл под диваном. Ну и пылищи у вас там!
– А я-то думал: чего ты расчихался? Выходит, ты это просто от пыли?
– От чего же ещё?
– Ладно. Отряхивайся и – давай.
– Я потом отряхнусь. Когда сделаем.
– Хоть бы руки сходил вымыл. Ведь часы чиним – не что-нибудь!
Борька посмотрел на меня, надулся и сказал:
– Значит, я – руки иди мой, а ты в это время – отвёртку опять затеряешь, да?..
– Раз так! – кричу. – Пошли вместе! Раз так, я тоже руки вымою, хоть они у меня и чистые!