Стихи и проза | Там, где трещат мотоциклы |
|
Я всё хотел увидеть человеческий сон. А то, как ни засну, непременно начинаю летать. И вот всё летаю, летаю. Куда – и сам не знаю. Раз так летел, что с кровати слетел. Мама с папой от грохота проснулись, а я – нет. Уложили меня, укрыли и я снова заснул. Только заснул и опять. Опять полетел. До того мне надоели эти полёты во сне, что прямо не знаю...
И вот однажды я увидел настоящий сон. Будто сижу на Гоше. Кругом жара нестерпимая, а мы с ним едем. По пустыне. Вернее, я еду, а Гоша идёт. Потому что Гоша верблюд и настоящий товарищ. Если бы я был такой большой и сильный как он, то мы бы ехали друг на дружке попеременке. Потому что плохо, когда одному всё время легко, а другому всё время тяжело.
Едем мы с Гошей. Куда ни посмотрим, везде один жёлтый песок. И солнце над нами жёлтое. С меня пот сыплет градом. А с Гоши не сыплет. Хоть он и весь в коричневой мохнатой шерсти. Совсем не потеет. Удивительно. А как я забрался на него?.. Тоже удивительно. По лесенке я не забирался, значит каким-то чудом.
И вот стало мне так жарко, что я перестал думать про то, как я очутился на Гоше. И пить захотелось. Прямо страшно как!
Тут я нечаянно дотронулся до большого кожаного мешка коленкой. Чувствую: мешок холодный. Как же я его раньше не заметил?.. Запускаю в мешок руку и вытаскиваю... мороженое. Стаканчик. Только очень большой. С целое ведёрко. И в это ведёрко была воткнута здоровенная ложка. «Гоша! – кричу. - Теперь не пропадём! Теперь нам пустыню переехать – как бульвар Угледобытчиков перейти!» Гоша кивнул головой, мол, и говорить нечего.
Наворачиваю мороженое. Так увлёкся, что забыл смотреть куда мы едем. Оказалось, мы стоим на месте. А мой друг Гоша косит глазом на меня и облизывается. «Друг называется, - подумал я про самого себя, – сидит, ноги свесив, трескает мороженое, а Гоша в это время, может, от жары умирает. Может, не может из-за этого идти дальше». Стыдно мне стало. Достаю из мешка ещё одно ведёрко, потому что первое уже съел. Зачерпываю ложкой и протягиваю Гоше. Пока он обсасывал ложку, я сунул руку в мешок и стал считать оставшиеся ведёрки. «Ого! Хватит нам», – подумал.
Гоша вылизал ложку так, что на неё смотреть – глазам больно. Блестит, как новенькая.
Справился он со стаканчиком, и мы тронулись.
Я покачиваюсь между горбами верблюжьими, зачерпываю мороженое из ведёрка. Одну ложку – протягиваю Гоше, другую – себе. Ехали мы теперь веселее.
Но вот чувствую: что-то мне уж очень холодно стало. Прямо весь замерзаю. Будто едем мы с Гошей среди полярных льдов, а не по горячей пустыне. Я даже подумал: «Не встретить бы нам белого медведя. Кто знает что у него на уме? От него нам с Гошей не убежать. Конечно, можно было бы его угостить мороженым. А вдруг он уже его ел...»
И вот когда я почти придумал что нам делать в случае опасности, в это время я проснулся. Открываю глаза.
Мама нагнулась надо мной, трогает лоб.
– Где мой Гоша? – говорю.
– Какой Гоша? – удивилась мама. – Может, Миша, медвежонок?.. Он в коробке с игрушками.
– Где мой друг Гоша, мой живой верблюд? – сказал я хриплым голосом.
Мама схватилась за голову.
– Какой верблюд?!. У нас никогда не было верблюдов! Что ты мелешь?!.
– Был. Ещё какой... настоящий друг...
Тут мне опять стало очень жарко. Я снова подумал про Гошу: как он там? Ведь он без меня может заблудиться. И, потом, кто его без меня покормит мороженым?
Я изо всех сил стал стараться заснуть, чтобы снова встретиться с ним. Только ничего у меня не получалось.
Пришёл доктор. Он велел раскрыть рот и показать язык. Я показал.
– Ого-о! – сказал доктор и нахмурился.
– Эти мальчишки... – тихо плакала мама. – Прямо беда с ними. Затеяли вчера прыгать через лужу. И он тоже...
– Теперь понятно, – сказал доктор и нахмурился ещё больше.
А мне стало опять очень холодно. И хоть мне было совсем плохо, я подумал: «А всё-таки здорово, что мы через глубокую лужу прыгали. Может, потому я и увидел наконец человеческий сон. В нём я познакомился с хорошим другом. С верблюдом Гошей. И, может быть, мы с ним когда-нибудь ещё встретимся и не во сне».